Марина Шишкина комментирует закон о "пассивной эвтаназии"

Комментарий депутата Законодательного Собрания Марины Шишкиной:

«Наш парламент в последнее время все более настойчиво обсуждает вопросы философии - науки об общем, о жизни на земле. При этом, как мне кажется, особенно в осенний период, у законодательного собрания есть достаточное количество конкретных законопроектов, определяющих благополучие жителей нашего города. Это и бюджет на грядущий год, и дорожно-транспортные проблемы, и судьбы обманутых дольщиков, и очереди в детских садах, и льготы пенсионерам, и многое другое.

Вопреки известному философскому закону, начну с частного, а затем перейду к общему.

Представленный нам сегодня законопроект, предусматривает, как у нас, к сожалению, принято в последнее время, корректировку федерального законодательства, то есть, призывает нас к глобальным изменениям в жизни всех жителей нашей страны. При этом авторы поправок не являются признанными в российском обществе специалистами в вопросах охраны здоровья, эвтаназии и прав пациентов. Подтверждением этого является, простите, профессионально безграмотные пояснительная записка и сам текст вносимых поправок.

В пояснительной записке абсолютно неверно трактуется само понятие пассивной эвтаназии. В ней авторы, по существу, ставят знак равенства между невыполнением медицинского вмешательства (операции, например) при отказе больного и пассивной эвтаназией. Это глубочайшая ошибка. К пассивной эвтаназии относится неоказание медицинской помощи, непосредственно ведущее к смерти пациента. Например, непроведение искусственной вентиляции легких при отсутствии спонтанного дыхания или его неэффективности, непроведение массажа сердца и дефибрилляции при его остановке и т.д. Согласитесь, что в большинстве приведенных случаев профессиональная компетентность пациента в таких вопросах значительно ниже профессиональной компетенции врача. Поэтому пассивная эвтаназия - исключительно медицинская проблема, касающаяся сознательного невыполнения медицинским персоналом своих должностных обязанностей.

         В то же время отказ пациента от операции далеко не всегда означает желание больного покончить с жизнью, то есть эвтаназию. Обычно пациенты возражают против конкретного вида лечения - операции, например. Несмотря на информированность о достижениях современной медицины, больные зачастую надеются, что они поправятся без операции, в то время как сама операция сложна, опасна и также может привести к смерти. Любой хирург приведет вам массу примеров из своей профессиональной жизни о том, как пациенты, отказавшиеся от, казалось бы, жизненно необходимой операции, впоследствии поправлялись. При чем же тут эвтаназия? Простой пример: у пациента обширный некроз тканей стопы. Квалифицированное мнение врачей: без ампутации конечности не обойтись. Больной от ампутации отказывается, и его продолжают лечить иными способами (некрэктомия, антибиотики, антикоагулянты и т.д.). Это что - эвтаназия или все-таки лечение?

       Ну а формулировка изменений в ст. 9: «...срок, в течение которого проведение медицинского вмешательства позволяет устранить угрозу жизни человека, определяемый лечащим врачом». О чем вообще это речь? Какой лечащий врач сможет определить, в какой срок операция по поводу перитонита, например, позволит устранить угрозу жизни, а в какой - нет? Или в какой срок операция по поводу желудочного, легочного кровотечения даст стопроцентную уверенность в выздоровлении?     Поэтому, по моему глубокому убеждению, внесение подобного законопроекта в повестку дня нашего собрания может обсуждаться лишь после проведения парламентских слушаний с привлечением экспертов в области здравоохранения и медицинского права, с точнейшей выверкой всех положений для устранения элементарной профессиональной безграмотности. И вообще, в данном вопросе законодатели должны следовать за профессиональным сообществом: за медиками, основываться на их консолидированном мнении, а не бежать впереди паровоза.

         Теперь об общем.

         Анализ законодательных инициатив определенной части нашего парламента, по моему мнению, преследует вполне конкретную цель. Вдумайтесь, ЗакС Санкт-Петербурга является чуть ли не единственным российским парламентом, в котором широко представлена многопартийная структура современной России. И именно этот парламент кому-то выгодно полностью дискредитировать перед нашим народом, поднимая эффектные, с точки зрения обывателей, проблемы, не имеющие на сегодняшний день принципиально новых решений. Конечно, выбранный жителями многопартийный парламент кому-то выгодно представить в виде мертворожденного политического органа, занимающегося чем угодно, только не своими непосредственными обязанностями.

         Думаю, нам пора положить конец этой самодискредитации и не включать в повестку дня вопросы, не подготовленные должным образом, не касающиеся напрямую нашей компетенции, не затрагивающие непосредственные интересы наших избирателей».