«Точка зрения» Марина Шишкина - о кинополитике (100 ТВ)
Кино в России это не только бизнес. И сейчас культурные власти в лице министра живут по завету Ленина «Для нас важнейшее из искусств - кино…» Правда забывают конец цитаты: а еще цирк, потому что большая часть населения безграмотна. Марина Шишкина и ее точка зрения на текущую кинополитику.
В российскую действительность возвращается цензура. Причем, не под маркой борьбы с нецензурной лексикой, а настоящая - тематическая. Так, министерство культуры решило взять на себя контроль над содержанием российских фильмов. То есть составить список тем, по мнению чиновников, соответствующих стратегическим интересам государства. И именно под них давать бюджетные деньги и заодно и право на прокат фильма.
Пусть дешевеет рубль и дорожает мясо, народу важнее военная, патриотическая и семейная тематика. Так решили чиновники. Никакой плохой, очерняющей Родину, информации.
С моей же точки зрения, кто-то, как говаривал Салтыков-Щедрин, перепутал понятия Отечество и Ваше превосходительство. Отечество - это мы с вами, а превосходительство - высокие чины в министерстве, которые за нас решили, на чем нас воспитывать нужно. И деньги государственные они тоже почему-то за свои считают. И неважно, что казна из налогов собирается, а платят налоги люди разных политических взглядов, вкусов и предпочтений.
Чиновники нам говорят: всегда, мол, была цензура в российском государстве. Без нее нашему народу никуда. Правильно: еще Ленин заявлял, что «важнейшим из искусств является кино» и «ленты контрреволюционные и безнравственные не должны иметь места». Советская цензура создавала новую коллективную память народа и исключала из истории все, что не соответствовало линии КПСС.
Была цензура и при всех российских царях. Запрещала неблагоприятное прикосновение к православной церкви, к правительству и ко всем поставленным от него властям и законам.
Однако цензорские ножницы сурового монархического строя не помешали Салтыкову-Щедрину, Островскому, Гоголю и Радищеву творить свои остросоциальные сюжеты. И никто не вымарывал «Мертвые души» и «Ревизора». И не запрещал Некрасову давать такие названия российским деревням, как Заплатово, Дыряево, Разутово или Неурожайка.
А сейчас что - Конституцию кто-то переписал? Статью 13-ю об идейном многообразии отменил? Свободу слова и вероисповедания исключил? И кто дал право одному министерству решать за все отечество, что нам можно смотреть, а что нет? На что давать деньги, а кому кислород перекрыть?
В 19 веке среди цензоров был такой термин «черная икра». Означал он слова или предложения, вымаранные цензорами черными чернилами. Нынешние моралисты «заморачиваются» меньше - они просто запрещают целые темы и направления. И сдается мне, что борются они не за мораль и нравственность. Их запреты носят, скорее, политический характер. Как будто чего-то не увидев и не прочитав, мы вдруг поверим, что стали жить лучше и богаче.
